Циммерман
Яков Саулович
Ведущий гастроэнтеролог страны. Работал в ПГМУ, создал свою научную школу учёных-гастроэнтерологов, известную всей стране. Является автором 20 научных монографий, изданных в Москве и Перми, 40 методических и учебных пособий для студентов и врачей, 650 журнальных статей, опубликованных в центральных научно-медицинских журналах страны и за рубежом.
За участие в боях Великой Отечественной войны награжден 17 орденами и медалями, в том числе орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За оборону Москвы», «За Победу над Германией в ВОВ 1941–1945 гг.», медалью маршала Жукова, был отмечен медалью «Участнику битвы за Ленинград».
«Перед войной наша семья переехала из Киева в Ижевск. Родители были простыми людьми. Мама из крестьянской семьи. Папа — специалист по лесному хозяйству.
В 1940 году я закончил с отличием школу и поступил в Московский институт инженеров связи. Был комсомольцем, закончил первый курс. Оставался еще один экзамен, к которому я готовился в общежитии под Москвой.
22 июня, когда я готовился к сдаче последнего экзамена, в 12 часов дня, Молотов объявил по радио, что Германия напала на СССР.
Я тогда понял, что жизнь коренным образом изменилась. Буквально на следующий день я пошел в военкомат и подал заявление, что хочу идти добровольцем на фронт. Но мне сказали:
— Учитесь. Когда нужно, вызовем.
И вот, нас, студентов-инженеров связи, послали в Подмосковье тянуть связь от института к аэродромам. Мы рыли ямы и ставили столбы, а связисты тянули провода.
Так было всё лето. Немцы наступали и оказались под Москвой. Началась бомбёжка. Зажигательные бомбы горели даже в воде, — их нужно было засыпать песком.
Помню, мы сидели на крышах, сбрасывали бомбы вниз, а там их забрасывали песком. А потом я получил призывное свидетельство из военкомата, что включён в коммунистический батальон московских рабочих для защиты Москвы. Таких батальонов из добровольцев было создано 25.
Нас готовили к битве на улицах Москвы, но, к счастью, немцы были остановлены. Батальоны решили объединить. На территории Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, нас всех объединили и создали 3-ю московскую коммунистическую дивизию.
В ней состояли рабочие московских военных заводов, студенты, преподаватели, писатели, ученые, поэты, композиторы. Было очень много молодых женщин. Могу сказать, что одеты и вооружены мы были плохо: ботинки, обмотки, вооружение старое.
Иногда, в свободное время, собирались вечерами, разговаривали, шутили, общались. Читали армейскую газету. Я тоже писал стихи. Ну а дальше немцы опять стали наступать на Москву. Мы участвовали в битве за столицу, где впервые удалось остановить фашистов. Помню, бойцов одели в валенки, шинели, теплые шапки. Дали оружие: автоматы, миномёты, огнемёты. В общем, немцев отбросили, взяли пленных. Они были очень жалкие, в тонких зеленых шинелях. А тут зима — градусов минус 30. Они брали у крестьянок платки, обматывались ими. В ботинки клали солому. После нас погрузили в теплушки и отправили на Северо-Западный фронт, где была Демянская немецкая группировка. Было приказано её ликвидировать.
Шел февраль 1942 года. Мы приехали на озеро Селигер. Выгрузились и пешком шли к фронту. Шли несколько дней, пока не добрались до немецких позиций. Нас одели в маскхалаты, и тут же, вечером, мы начали наступление.
Помню, стояли морозы. Мы делали себе чумы из елочных веток, пытались дремать, но было холодно. В это время с нашей стороны были большие потери. Погиб командир роты — высокий, худой человек, воевавший еще в гражданскую войну. Ранили меня. С поля боя унести было невозможно, и я пролежал до вечера. В темноте ко мне подползли товарищи и утащили к опушке леса. К счастью, ранение было касательным. Сделали повязку, уколы и положили на сани. Утром раненных повезли в тыл. Справа и слева были немцы. Привезли в какую-то деревню. Жителей там уже не было, поселили в избу. Ходячие раненые готовили еду, кормили нас, а мы лежали. Провели там примерно неделю.
Потом приехали грузовые машины и увезли к железной дороге на станцию. Там наконец-то мне перевязали рану, в которой уже копошились личинки мух. А затем отправили в военный госпиталь, тоже в Калининской области, станция Удомля. Вот там и лечили. Рана потихоньку заживала. Я уже думал, что уже скоро поеду к своим друзьям, но оказалось, что в скулу попал осколок и начался остеомиелит. Мне хирург сказал:
— Будем оперировать. Ты парень молодой, симпатичный. Я сделаю так, чтобы тебе не изуродовать лицо.
Он убрал омертвевшую кость, и меня отправили дальше в челюстно-лицевой госпиталь в Ярославль. Это была весна 42-го года. Я уже был ходячий. Были девочки там, медсестры. Мы подружились. Они учили меня накладывать повязки.
А в это время открыли кратковременные курсы военных фельдшеров. И эти девочки побежали к начмеду:
— Вот, у нас студент московский, интересуется медициной. Пошлите и его тоже учиться.
Так я оказался на курсах, где учился месяц. Узнал, как накладывать повязки, шины, хлорировать воду, чтобы солдаты не заразились дизентерией. Таким образом, через четыре месяца, после того как был ранен, стал военным фельдшером. А после меня отправили в отдельную стрелковую бригаду. Поработал фельдшером в ней год, до лета 1943 года, а потом меня послали уже старшим фельдшером на передовую, в отдельный стрелковый батальон. Там в подчинении были санитары, медсестры. Мы должны были выносить раненых с поля боя и оказывать им первую помощь.
Тогда, помню, появились лодки-волокуши. Это такие приспособления, которые тащили собаки по снегу, ими управляли санитары-кинологи. Эти лодки помогали нам даже летом.
Что такое война? Это повседневный, круглосуточный труд человека на пределе физических и моральных возможностей.
Я участвовал в прорыве блокады Ленинграда на Волховском фронте. Старшим фельдшером проработал до мая 44-го года. Тогда меня решили послать в Ленинград в Военно-медицинскую академию, уже после освобождения города, учиться на врача. Но я чувствовал, что война скоро кончится и не хотел быть военным в мирное время.
Я отказался, чтобы остаться в санитарном отделе Первой Ударной армии. Тогда были созданы оперативные группы с санитарными машинами, которые должны были забирать из медсанбатов раненых и возить их в армейские госпитали. Вот я оказался в составе такой группы. Иногда мы попадали под обстрелы. Войска шли вперед, в Прибалтику. Там погиб мой друг, который тоже вывозил раненых, хотя на машине был большой красный крест. Его звали Леонид. Одессит. Красивый, высокий.
Армия двигалась, освобождая Эстонию, Латвию. Наш санитарный отдел стоял в городе Кандава на юге Латвии. В нём я встретил конец войны. В августе я заболел. Установили диагноз туберкулёза лёгких. Я уехал из Риги в Москву, из столицы — к родителям в Ижевск и в том же 1945 году, поступил в Ижевский медицинский институт, который я окончил в 1950 году с отличием.
О семье. С моей супругой мы познакомились, когда оба учились в 10 классе. У нас в школе был драматический кружок, и она занималась в драмкружке, с которым наш школьный драмкружок соревновался. Августа Васильевна — моя жена — была самая красивая девушка в городе.
Потом, когда кончали школу, решили уехать в Москву, поступать в институт. Она отправилась туда раньше. Я приехал в столицу и стал искать её. Знал, что она поступала в авиационный институт, но, оказалось, что встретила проректора Ленинградского медицинского института, который пригласил ее в вуз, чтобы учиться на врача. Работала в госпитале во время блокады, опухла от голода. Ей дали эвакуационный документ, посадили на грузовик и по Ладожскому озеру вывезли по «дороге жизни». Она попала в Котлас. Какая-то женщина взяла Августу к себе домой и выходила. В 1942 моя будущая жена вернулась в Ижевск. Моя мама ее нашла и дала ей мой адрес в госпитале. Мы переписывались до конца войны. Я вернулся, и в январе 1946 года мы поженились.
Она тоже стала врачом, правда на четыре года раньше меня. Окончила Ижевский медицинский институт. У нас есть дочка, внук и трое правнуков. Как я оказался в Молотове? Я писал кандидатскую диссертацию, но в Ижевске не было комиссии совета по защите диссертаций. Ближайшим городом, где можно было защититься, была Пермь.
И вот в 1956 году я её защитил, причем очень хорошо. Меня пригласили на должность доцента. Дали гарантийное письмо, что дадут квартиру в первом же построенном доме. В мае 1959 года я переехал в Пермь. Получается, что мы здесь живем уже 56 лет.
Я ученый и могу сказать, что главные биографические этапы ученого — это его книги, а главные события — его мысли. Я написал 20 книг. В этом году в Москве выходят еще две мои научные монографии».